Криптовалюты и риски правонарушений на рынках: время для саморегуляции

Специальный юрист Рой Кейдар, из юридической фирмы Yigal Arnon &Co, и юрисконсульт Стефан Блемус из Kalexius изучают проблемы регулирования на растущих криптовалютных рынках.

При сильном упоре на ценность криптовалюты, или при его отсутствии, как скажут некоторые, при регулирующем надзоре за предложениями криптовалют общественности, а именно при процессе ICO, риски злоупотребления рынком обсуждаются в значительно меньшей степени.

В современную эпоху финансовых рынков, новые виды кибернетического управления рынками, обусловленные искусственным интеллектом, цифровыми технологиями и социальными медиа, не являются особыми для области криптовалют, а только могут вызвать массовое и мгновенное искажение информации и цен.

В отчете за 2016 год британский пруденциальный регулятор установил, что возможная инсайдерская торговля могла иметь место в 30% сделок в Великобритании до 2009 года, и примерно в одной пятой части сделок в 2015 году.

В США Комиссия по торговле товарными фьючерсами заключила, что крушение фондового рынка в мае 2010 года (Flash Crash), в результате которого в течение получаса был зафиксирован триллионный доллар, было вызвано рыночными манипуляциями.

Технология распределенных реестров (distributed ledger technologies, DLT)была разработана как способ улучшить прозрачность транзакций, снизить системный риск и укрепить финансовую стабильность. Эксперты из области регулирующих технологий (известной как «RegTech») даже описали блокчейн, как возможный эффект для создания партнерских отношений между регуляторами и участниками рынка, путем прямого соблюдения правил внутри блокчейна (т.е. с помощью смарт-контракта), и, следовательно, как использование в режиме почти реального времени инструмента для доступа, анализа и обработки данных.

Тем не менее, на самом деле, риски злоупотребления рынком не были устранены DLT, и, учитывая природу нерегулируемых ICO или инвестиций в криптовалюты, такие риски во многих отношениях намного выше. Недостаток информации о ценообразовании и выполнении ордера, управлении центральной книгой ордеров или манипулировании цены (например, памп и дамп), ситуации «спуфинга», является лишь одной из потенциальных проблем криптоинвесторов.

Быстрый обзор настоящих регулирующих правил показывает, что большинство стран приняли юридические меры, чтобы позволить регуляторам вмешиваться в любые рыночные абузы, если существование последних было точно установлено. В государствах-членах Европейского союза основным регулированием, связанным с манипуляцией рынка и инсайдерской торговлей, является Постановление о злоупотреблении рынком № 596/2014 от 14 апреля 2014 года (Market Abuse Regulation, MAR), которое вступило в силу 3 июля 2016 года и заменило Директиву о злоупотреблении рынком от 28 января 2003 года.

В дополнение к нескольким требованиям к раскрытию информации, законодательство MAR работает с тремя видами злоупотреблений на финансовых, товарных и связанных с ними рынках:

• Манипулирование рынком (распространение ложной или вводящей в заблуждение информации или установление цены одного или нескольких финансовых инструментов на ненормальном или искусственном уровне);
• Инсайдерские сделки (использование инсайдерской информации лицом ей обладающим: (а) путем совершения сделки в финансовых инструментах, к которому относится данная информация; (б) путем рекомендации или консультирования третьей стороны по поводу совершения такой сделки);
• Незаконное раскрытие необщественной информации (разглашение инсайдерской информации третьей стороне лицом, обладающим такой информацией).

Однако, применение законов MAR к рынку криптовалют является ограниченным из-за того, что правила применимы только к финансовым инструментам в соответствии с Директивой 2014/65/EU.

По мнению нескольких государств-членов ЕС (Австрии, Франции, Чехии, Польши) большинство существующих криптовалют не попадают под характеристики финансовых инструментов в соответствии с действующим законодательством. Только германский финансовый регулятор определяет криптовалюты, включая биткоин, как финансовый инструмент в соответствии с разделом §1(11) закона о Банковской деятельности Германии (Kreditwesengesetz). Решение регулятора пока не было подтверждено публикацией точной законной импликации такого определения.

Аналогичным образом, Израильский закон о ценных бумагах запрещает использование различных рыночных манипуляций, таких как инсайдерская торговля или незаконное разглашение информации. Израильское управление по ценным бумагам (Israeli Securities Authority, ISA)было наделено полномочиями для обеспечения борьбы с такими неправомерными действиями. Закон применяется для множества ценных бумаг, однако, как и в большинстве стран ЕС, не существует точного определения ценных бумаг, поэтому нельзя с уверенностью сказать, попадают ли криптовалюты под данное законодательство или нет. Можно также утверждать, что торговля и продажа криптовалют не регулируется законодательством, а потому и манипуляция рынком не является запрещенной.

Даже если регулирующие органы имеют более широкое представление о существующем законодательстве и применяют существующие запреты в отношении рыночных манипуляций, регуляторы столкнутся со значительным барьером в выявлении таких манипуляций и их источников. Одна особенность, которая присутствует при работе с криптовалютой, — это ее анонимность. Они переходят от одного цифрового кошелька к другому с большой скоростью и без указания настоящих имен и ID, используя криптографические (частные) ключи в качестве единственного идентификатора.

Пока блокчейн регистрирует каждую транзакцию, создание и улучшение связи между определенным проступком и конкретным лицом, стоящим за ним, может стать очень сложной проблемой. Одной из причин является то, что в отрасли отсутствуют технологические инструменты, которые можно было бы использовать для выявления определенных незаконных действий. Например, таких инструментов, которые используют регуляторы и участники фондовых бирж для контроля рынка.

Кроме того, в отличие от контроля на фондовых биржах, когда речь заходит о криптовалютах, не существует конкретного государственного органа, официально отвечающего за рыночные манипуляции. Действительно, криптовалюты не регистрируются как ценные бумаги, деривативы и/или финансовые инструменты и поэтому торгуются на множестве платформ, распространенных по всему миру. Регуляторам будет трудно требовать ответственности за соблюдение совершенного проступка, когда на самом деле обменная платформа находится в другой стране и подпадает под иностранную юрисдикцию, а совершенное фактическое неправомерное действие было совершено через интернет с использованием таких социальных платформ, как Slack, Telegram, Twitter и Facebook.

Несмотря на очевидные проблемы, связанные с санкциями в отношении крипторынков, становятся заметны ранние признаки изменений. Одним из примеров является заявление министра финансов Польши в 2014 году, в котором он сообщает, что опционы, фьючерсы и свопы, связанные с криптовалютами, могут рассматриваться как производные финансовые инструменты.

В Израиле ISA в декабре 2017 года опубликовала поправки к статьям израильской фондовой биржи, в которых предполагалось запретить индексы компаний, основным видом деятельности которых является инвестирование, хранение или добыча криптовалют. Объявление стало быстрой реакцией на необычную торговлю акциями Израильской компании, что было прямым результатом объявления компанией о намерениях участвовать в бизнесе по добыче криптовалют. Директор ISA выразил глубокую обеспокоенность Израильским инвесторам на рынке акций, где между реальной экономической стоимостью компании и ценой ее акций практические нет корреляции.

Большинство регуляторов склонны идти медленно, особенно по неизведанной территории. Напротив, обменные платформы и инвестиции могут двигаться намного быстрее. В целом, по мере роста популярности криптовалют и становления их как «мейнстрима» на биржи будет оказано сильное давление, и чтобы предотвратить рыночные манипуляции, будет установлено большое количество средств контроля и финансовых инструментов.

Одним из методов управления может быть применение блокчейна и создание структуры, которая позволила бы хранить неизменные регулирующие данные, передаваемые компаниями через публичные, групповые или полностью частные распределенные регистры. В рамках такой структуры должно обсуждаться применение смарт-контрактов для автоматизации регулирования и для включения регуляторов финансового рынка непосредственно в процесс верификации и проверки целостности информации.

Форма «саморегулирования», означающая автоматическое соблюдение правил и мониторинг участников рынка, представляет собой стратегическое развитие для снижения рисков рыночных абузов. Публичное заявление биржи Bittrex 25 сентября 2017 года показало, что криптовалютные биржи были рекомендованы для предоставления общих высказываний своим клиентам, которые негативно относятся к тактике манипулирования рынком. А также в положениях и условиях биржи предоставляются юридические формулировки и проводится политика с установленными нарушениями для эффективного анализа необычных ценовых движений, соотношений ордеров, пампов и дампов.

Чтобы решить рассмотренные проблемы, основателям ICO, криптобиржам, разработчикам кошельков необходимо будет обучать своих сотрудников соблюдению определенных правил для снижения рисков. Наконец, несмотря на ограничения и юридическое бремя, использование DLT и смарт-контрактов может предоставить значительную возможность для финансовых учреждений, особенно с точки зрения затрат.